Olly
04.06.2009, 11:20
Развитие смеха
Ряд наблюдателей сообщает о том, что ребенок впервые начинает смеяться в возрасте 5–9 недель. Вольфф (Wolff, 1966) записывал голосовые реакции 5-недельных младенцев и давал прослушивать записи взрослым — и большинство взрослых определяли эти реакции как смех. Смех, как правило, связан с радостным переживанием, которое отлично от простого чувственного удовольствия. Так, удовольствие от сосания само по себе не вызывает у ребенка смеха (Rothbart, 1973).
Уошберн (Washburn, 1929) одна из первых осуществила эмпирическое исследование младенческого смеха. Для того чтобы вызвать смех у ребенка, она использовала несколько стимульных ситуаций, большинство из которых, однако, включали в себя интенсивную звуковую и тактильную стимуляцию (например, ритмичные хлопки в ладоши). Используя подобный ограниченный набор стимулов, она не обнаружила возрастных различий в частоте смеха, возникающего в ответ на различную стимуляцию, как не обнаружила и связи между частотой смеха и уровнем развития младенца.
Сроуф и Вунш (Sroufe, Wunsch, 1972) провели гораздо более обширное исследование, посвященное онтогенезу смеха. Они использовали более разнообразный набор стимулов, чем те, которые использовала в своем исследовании Уошберн, и провели серию систематических экспериментов на большой выборке младенцев. В первом из них испытуемыми стали 70 здоровых детей (29 мальчиков, 41 девочка) в возрасте от четырех месяцев до года. Использованные экспериментаторами 24 стимульные ситуации были разбиты на четыре категории: звуковые (например, высокий пронзительный голос), тактильные (например, целование младенца в животик), социальные (например, игра в прятки), зрительные (например, ползающая по полу мать). Во всех случаях тестовые стимулы предъявлялись ребенку дома матерью, и она же совместно с независимыми экспертами оценивала, смеется ребенок или нет в ответ на предъявляемый стимул.
Они обнаружили возрастные различия в эффективности стимуляции, особенно при сравнении детей 7–9 месяцев и 10–12 месяцев. Старшие дети гораздо чаще смеялись в ответ на зрительные и социальные стимулы, тогда как младшие — в ответ на тактильную и звуковую стимуляцию. Для 4–6-месячных детей девять из одиннадцати вызывающих смех стимулов были представлены звуковым или тактильным раздражителем. Самая эффективная социальная стимуляция для 4–6-месячных детей (игра «забодаю-забодаю») включала в себя как звуковые, так и тактильные раздражители.
Другой эксперимент, проведенный этими же авторами, отличался более стандартизованной и менее оживленной процедурой предъявления тестовых стимулов, и поэтому, вероятно, экспериментаторам реже удавалось вызвать у детей реакцию смеха; однако результаты этого эксперимента аналогичны результатам первого. В среднем реакция смеха у детей возникала: в ответ на тактильные стимулы — в 6,5 месяца; на слуховые — в 7 месяцев; на социальные — в 8 месяцев; на зрительные — в 10,5 месяцев. Средний возраст возникновения реакции смеха в ответ на наиболее «трудные» в когнитивном плане стимулы составлял 11,5 месяца, и это подтвердило гипотезу авторов о том, что стимулы, предъявляющие наибольшие требования к когнитивным функциям, могут вызвать смех только у более старших детей. Исследователи также выявили связь (r = 0,69, p < 0,05) между развитием реакции смеха и моторным развитием ребенка, обнаружив статистически значимую связь между показателями возраста, в котором ребенок начинал ползать, и возрастом, в котором он реагировал смехом на ползание матери по полу.
Авторы пишут: «Мы неоднократно наблюдали, что младенец, когда плачет, откидывается назад и отворачивается от стимула, а когда смеется — сохраняет ориентацию на стимул, тянется к нему, желая продления смешной ситуации» (Sroufe, Wunsch, 1972, р. 1341). Очевидно, что направленность и интенсивность поведенческих актов младенца связаны с переживаемой им эмоцией.
Анализируя функции младенческого смеха, Ротбарт (Rothbart, 1973) выдвинула убедительный аргумент в пользу того, что нельзя сводить функции смеха только к снятию напряжения. Она утверждает, что если бы возбуждение, возникшее вследствие противоречивых или незнакомых стимулов, всегда вызывало у младенца негативные реакции (страдание, страх), то мать или воспитатель всегда стремились бы успокоить ребенка, оградить его от воздействия раздражающего стимула. Однако очень часто младенец реагирует на такие стимулы смехом, и тогда мать или воспитатель скорее склонны повторить стимуляцию, тем самым давая ребенку возможность исследовать ситуацию. Ротбарт предполагает, что игры, вызывающие у младенца смех, выполняют две функции, способствуя, во-первых, развитию его общей системы ожиданий и, во-вторых, приобретению ребенком социального опыта, пониманию того, что человек своими действиями (в данном случае, экспрессивным поведением) влияет на действия других людей. Эти замечания Ротбарт, равно как и наблюдения других теоретиков и исследователей, служат веским аргументом в пользу адаптивного значения младенческого смеха.
Ротбарт справедливо акцентирует внимание на том, что именно ребенок своим плачем или смехом инициирует поведение, связанное со взаимодействием матери и ребенка. Плачущий ребенок побуждает мать проявить заботу о нем, успокоить его; точно так же, когда попытки матери рассмешить ребенка, вовлечь его в игру остаются безуспешными, ребенок своей безучастностью прекращает игру, побуждает мать искать новые стимулы для возбуждения.
http://photo-emotion.mylivepage.ru/page/
Девочки, а когда ваши детки засмеялись и от чего смеются теперь?:)
и еще ссылка в тему http://smotri.com/video/view/?id=v872597d924
там ну очень забавные детишки))
Ряд наблюдателей сообщает о том, что ребенок впервые начинает смеяться в возрасте 5–9 недель. Вольфф (Wolff, 1966) записывал голосовые реакции 5-недельных младенцев и давал прослушивать записи взрослым — и большинство взрослых определяли эти реакции как смех. Смех, как правило, связан с радостным переживанием, которое отлично от простого чувственного удовольствия. Так, удовольствие от сосания само по себе не вызывает у ребенка смеха (Rothbart, 1973).
Уошберн (Washburn, 1929) одна из первых осуществила эмпирическое исследование младенческого смеха. Для того чтобы вызвать смех у ребенка, она использовала несколько стимульных ситуаций, большинство из которых, однако, включали в себя интенсивную звуковую и тактильную стимуляцию (например, ритмичные хлопки в ладоши). Используя подобный ограниченный набор стимулов, она не обнаружила возрастных различий в частоте смеха, возникающего в ответ на различную стимуляцию, как не обнаружила и связи между частотой смеха и уровнем развития младенца.
Сроуф и Вунш (Sroufe, Wunsch, 1972) провели гораздо более обширное исследование, посвященное онтогенезу смеха. Они использовали более разнообразный набор стимулов, чем те, которые использовала в своем исследовании Уошберн, и провели серию систематических экспериментов на большой выборке младенцев. В первом из них испытуемыми стали 70 здоровых детей (29 мальчиков, 41 девочка) в возрасте от четырех месяцев до года. Использованные экспериментаторами 24 стимульные ситуации были разбиты на четыре категории: звуковые (например, высокий пронзительный голос), тактильные (например, целование младенца в животик), социальные (например, игра в прятки), зрительные (например, ползающая по полу мать). Во всех случаях тестовые стимулы предъявлялись ребенку дома матерью, и она же совместно с независимыми экспертами оценивала, смеется ребенок или нет в ответ на предъявляемый стимул.
Они обнаружили возрастные различия в эффективности стимуляции, особенно при сравнении детей 7–9 месяцев и 10–12 месяцев. Старшие дети гораздо чаще смеялись в ответ на зрительные и социальные стимулы, тогда как младшие — в ответ на тактильную и звуковую стимуляцию. Для 4–6-месячных детей девять из одиннадцати вызывающих смех стимулов были представлены звуковым или тактильным раздражителем. Самая эффективная социальная стимуляция для 4–6-месячных детей (игра «забодаю-забодаю») включала в себя как звуковые, так и тактильные раздражители.
Другой эксперимент, проведенный этими же авторами, отличался более стандартизованной и менее оживленной процедурой предъявления тестовых стимулов, и поэтому, вероятно, экспериментаторам реже удавалось вызвать у детей реакцию смеха; однако результаты этого эксперимента аналогичны результатам первого. В среднем реакция смеха у детей возникала: в ответ на тактильные стимулы — в 6,5 месяца; на слуховые — в 7 месяцев; на социальные — в 8 месяцев; на зрительные — в 10,5 месяцев. Средний возраст возникновения реакции смеха в ответ на наиболее «трудные» в когнитивном плане стимулы составлял 11,5 месяца, и это подтвердило гипотезу авторов о том, что стимулы, предъявляющие наибольшие требования к когнитивным функциям, могут вызвать смех только у более старших детей. Исследователи также выявили связь (r = 0,69, p < 0,05) между развитием реакции смеха и моторным развитием ребенка, обнаружив статистически значимую связь между показателями возраста, в котором ребенок начинал ползать, и возрастом, в котором он реагировал смехом на ползание матери по полу.
Авторы пишут: «Мы неоднократно наблюдали, что младенец, когда плачет, откидывается назад и отворачивается от стимула, а когда смеется — сохраняет ориентацию на стимул, тянется к нему, желая продления смешной ситуации» (Sroufe, Wunsch, 1972, р. 1341). Очевидно, что направленность и интенсивность поведенческих актов младенца связаны с переживаемой им эмоцией.
Анализируя функции младенческого смеха, Ротбарт (Rothbart, 1973) выдвинула убедительный аргумент в пользу того, что нельзя сводить функции смеха только к снятию напряжения. Она утверждает, что если бы возбуждение, возникшее вследствие противоречивых или незнакомых стимулов, всегда вызывало у младенца негативные реакции (страдание, страх), то мать или воспитатель всегда стремились бы успокоить ребенка, оградить его от воздействия раздражающего стимула. Однако очень часто младенец реагирует на такие стимулы смехом, и тогда мать или воспитатель скорее склонны повторить стимуляцию, тем самым давая ребенку возможность исследовать ситуацию. Ротбарт предполагает, что игры, вызывающие у младенца смех, выполняют две функции, способствуя, во-первых, развитию его общей системы ожиданий и, во-вторых, приобретению ребенком социального опыта, пониманию того, что человек своими действиями (в данном случае, экспрессивным поведением) влияет на действия других людей. Эти замечания Ротбарт, равно как и наблюдения других теоретиков и исследователей, служат веским аргументом в пользу адаптивного значения младенческого смеха.
Ротбарт справедливо акцентирует внимание на том, что именно ребенок своим плачем или смехом инициирует поведение, связанное со взаимодействием матери и ребенка. Плачущий ребенок побуждает мать проявить заботу о нем, успокоить его; точно так же, когда попытки матери рассмешить ребенка, вовлечь его в игру остаются безуспешными, ребенок своей безучастностью прекращает игру, побуждает мать искать новые стимулы для возбуждения.
http://photo-emotion.mylivepage.ru/page/
Девочки, а когда ваши детки засмеялись и от чего смеются теперь?:)
и еще ссылка в тему http://smotri.com/video/view/?id=v872597d924
там ну очень забавные детишки))